Тишина, темнота, завывания стылого ветра
Я иду по незримой тропинке росы на траве.
Мокрый шелест шагов по остаткам грядущего пепла,
Он рассказывал мне о рожденьи огня на заре

...Кто-то, только не я, в этом поле в стенаниях ожил.
Кто-то, только не я, он поднял из земли костяной камертон.
Кто-то, может быть я, шелестящий лоскутьями кожи,
Кто-то, может быть я, породил в этом поле серебряный звон.

И капелла воздвиглась, восстала над нами:
Кем-то, только не мной с костяной головой;
И хоры возвелись и предстали пред нами,
Кем-то, может быть мной, с камертоном-рукой.

На хорах встали люди. Не сказав ни полслова,
Подошёл дирижёр, нам призывно махнувший рукой,
Он стоял перед нами, и я видел здесь снова
Что стоял это я, - кто-то, бывший не мной.

Не горели огни вдоль прохода прямого,
Лишь смеялся огонь в чьих-то красных глазах.
Тех глазах, неизвестного, жутко чужого
Существа. Что не я, и стоял предо мной на хорах....

Пошатнулись все стены от грохота хора
И он грянул ещё и ещё, и он пел предо мной,
Ну а он дирижировал, он был им опора,
Кто-то, может быть я, с костяным камертоном, а может - рукой.

И мы пели о том, что остались мы голы,
Обошли стороной нас любовь и покой...
Нашу кожу порвали сердец наших сколы,
Что давно стали льдом, окружённым землей...

...На обугленном поле чернели развалины храма
Солнце грело его, каждодневный дарило покой,
Он стоял здесь давно. Опустевший, сгоревший. Упрямый
...Так похож на, возможно, меня... С камертоном-костлявой рукой...

Инквизитор 19.04.2010